Готов подписаться.. :)

Ну да всё верно, только присловутая энергия всё таки спряталась в пункте “физиология”. Ну и то уже прорыв – сузили круг поиска :)

Даже если там в «физиологии» и спряталась какая-то «энергия», то вряд ли проблема в её количестве. Если предполагать, что для работы сознания нужна какая-то энергия, то можно константировать, что её более чем хватает для работы в дневном режиме, соответственно, проблема заключается не в количестве :).

А я и не спорю :)
Количество энергии ограничено количеством еды!И способностью извлекать её от туда. А вот функции по её использования вполне могут реализовываться по разному.

Просто все эти пункты(не считая физиологии) ни как не гарантируют ОС даже если будут реализованы по максимуму. А вы исходили из определения сновиденной энергии как способности легко входить в состояние ОС.
Методом исключения можно установить что “энергия” где-то в пункте “физиология”.

То есть твоё предложение для увеличения ОСов — больше есть, я правильно понимаю? :)

Калории – это хорошо, но понял ты меня не правильно))) Ключевая фраза – “функции по её использованию”. Но всё остальное это уже не энергия, а способ её существования, в химических связях, в способности их образовывать и разрывать с поглощением или выделение тепла и т.д.. Проще говоря я бы в этом вопросе обратил внимание на аппаратную часть организма. Один использует энергию(калории/джоули) чтобы живот нарастить, а другой чтобы синтезировать нужные вещества образовывать устойчивые связи между нейронами -(предположение). И такую характеристика как количество может и не стоит сбрасывать со щитов, только это не количество энергии как таковой, а того что туманно называют “сновиденной энергией”.

А если сказать проще и не строить предположений без должных знаний, то – физиология :)

PS Это не в коей мере не отменяет остальных пунктов, но они скорее вспомогательные, накладываются на физиологическую основу.

Нужно отойти от слова энергия, и искать то что позволяет некоторым с лёгкостью осить, а другим с трудом, не смотря на предпринятые усилия, мотивацию, дисциплину и последовательную практику.

Может под энергией стоит понимать внимание. Известно что активное внимание человек способен сохранять около 20ти минут, после наступает утомление. Если допустить что осознанность это состояние когда внимание насыщенно информацией о том кто ты на самом деле, где ты и тд…То концепция энергии становится более понятной. Тогда и ОВД можно назвать способом экономить силы на поддержание активного внимания, эти силы могут быть задействованы во сне. Ведь сторонники мистического подхода практикуют ОВД для накопления энергии, вроде всё сходится и должно работать. Что думаете?

а нельзя ли подробнее о еде и о том, что надо есть для увеличения частоты осов?

Суть этой энергии состоит в том, что она – неопределённость. Не потому, что мало кому известно о ней, а что никому. Западное понимание энергии совершенно иное. Мы применяем для этого немного другие слова – «фигня» или «штука» или «ерунда» или «хрень». Всё это и есть энергия, а что именно ? В том то и дело, что она самая, то есть чёрт её знат чё. Например, когда говорят, что мир состоит из энергии, то имеют этим сказать – непознаваем.
Что же такое «накопление энергии». Давайте говорить открытым текстом – это накопление ерунды. Позвольте в качестве примера напомнить вам воззвание Агаты Кристи :
«… давайте все сойдём с ума, сегодня ты, а завтра я.
Давайте все сойдём с ума, вот это будет ерунда…»
Многие люди не понимают сути ерунды. Они вынашивают на сей предмет всяческие измышления во время того, как на самом деле ерунда(энергия) – это предшествующая вербальному познаванию, чистый поток чувства, неограниченное социализацией восприятие, плодородная темнота.
«Накопление энергии» непонятный но простой термин, обозначает потягушки дендритами и синапсами. Если мы с вами не будем потягиваться всеми своими дендритами и синапсами, то у нас может развиться как если бы радикулит.
Именно об этом поэзия Агаты Кристи, только не научными терминами. Люди искусства проникли в этот предмет. Но мы этого не знаем. Вы могли бы возразить, что сны сделаны не из энергии, а будто бы из каких ни будь других атомов и что поэтому или даже по иным причинам, нам следовало бы обратиться к известным приёмам. Они – сама энергия. И обращаться к чему-то помимо энергии здесь не будет иметь никакого смысла. Послушайте как накапливается энергия :
Но я, правда, предпочитаю не пользоваться термином «накапливать энергию» в виду его небрежного толкования. В детском саду детьми принято было рассеивать враждебные слова, прикрывая и на короткое время слегка открывая свои ушные раковины руками многократно и быстро, добиваясь возникновения квакающего эффекта. Этот, вне всякого сомнения, нечестный приём был очень популярен. Я сам применял подобные технологии на втором году жизни. Девочки использовали более продвинутую методологию из за присущей их женской природе сообразительности – такая и вовсе отворачивала лицо. Тот поворачивал отворачивающееся лицо к себе, а она отворачивала и отворачивала, а он всё равно -поворачивал, пытаясь при этом всеми силами обнаружить на её лице признаки вменяемости, но она смотрела остекленевшим взглядом насквозь. Казалось бы, за время жизни люди должны были научиться ещё более эффективным способам обращения с самой сутью существования, но они научились чему-то совсем другому, я не желаю говорить, чему они именно научились. Была утрачена способность переворачивать шахматную доску вверх дном и поэтому я должен был вернуть эту способность и не только эту, чтобы довести до логического предела то, что интуитивно делали дети. Но понимаете ли вы о каком пределе идёт речь. Когда я был ребёнком, город, в котором я живу, казался мне огромным, хотя пешком пересечь его в любом направлении можно за два часа. Я должен был видеть овраги и отвалы на периферии своего рассудка, чтобы попрощаться с иллюзией его протяжённости, но не хотел этого, да и никто. Хотя сказать по чести, у нас нет никакой серьёзной причины для существования данного предубеждения. Подобно тому Насредину, все мы готовы искать потерянный ключ, но только в пятне света фонарного столба. Но вот что здесь можно заметить, настоящая находка та, которую вы не искали. То что можно найти на свету – вечные истины, читай – древние догмы. Когда этот священный флаг всё ещё развивается, жизнь напоминает праздничную бутафорию. Вечным истинам самое место в пыльных манускриптах, словно золотые саргофаги, они должны украшать музеи человеческих заблуждений. Я буду говорить о чайнике на столе – вот что имеет к нам отношение. А ещё подъезд. Не портрет, а чайник украшает алтарь всякого дома. Швыркая из кружки напиток заварки, мы с Александром не мало времени говорили только об одном персонаже по имени Васил Василыч, который незримо воплотил все наши идеи. Совершенно неважно, что его не существует – мы слили себя с ним. Расхождения произошло, когда дело дошло до снов. Александр отвергал в Василыче иррациональный аспект, он считал что тот – в кость закатанный сухарь, но меня тошнило от этого образа, сны и глядения составляли важнейшую часть моей жизни и я собирался никак не меньше, чем утопить в них свой быт. Саша же утверждал, что Василыч никогда не видел снов, потому что и не уставал толком никогда, что в сапогах ходил круглый год и лишь одна лампочка накаливанья в чёрном патроне на потолке освещала его убогую комнату. Если вы не узнаете об этом детище воспалённой фантазии, боюсь, моё объяснение накопления ерунды будет не полным, тем не менее, я думаю, что обязан пощадить читающего эти строки. Суть в том, что изначально мы не должны были знать. И чем дольше бы это условие соблюдалось, тем лучше. То, что должно было знать – тело. Прикосновения и потягивания, конгломераты света и теней. Ему ведом неизвестный нам, совершенный из существующих, чистый от суждений, язык чувства, на котором всё в природе говорит. Если бы мы позволили себе безрассудную роскошь внимать всему, что говорят вещи, мы были бы раздавлены как клопы, и тогда были придуманы слова об увиденных предметах, чтобы суметь отвернуться от предметов, о которых не было слов. На сей счёт я могу лишь фантазировать, но вместо этого я скажу только о предметах, вроде чайника на столе и дома напротив, что виден за моим окном, как мы знаем о них и особенно, как ничего не знаем. Я никогда бы не догадался – вещи сами по себе беспредельны как небо. Ничто не далёко и не близко, ничто не велико, ни холодно. Их тепло и холод были во мне. Далёко и близко были моим «далеко», моим «близко». Форма не принадлежала предметам никогда, она форма моего пониманья. Догадаться не возможно – здесь усердие будет вознаграждено провалом. Я могу видеть, как безымянны вещи и как они неизвестны мне. Когда вещи неизвестны тебе, они бывают отдалённо на что-то похожи. Но сходство это обманчивое – ноги станут руками, пальцы промежутками между пальцев, тени на полу расщелинами между досками пола. Всё предельно просто – если тебе ничего не известно о предмете, на который ты смотришь, ты не сможешь сказать, что это за предмет, хотя он может оказаться похож на что-то, никак не связанное с ним и даже с чем бы то ни было. Это тот предел, о котором я уже упоминал. Предел, с которым, как я полагаю, нам следовало бы познакомиться, близко познакомиться. Потому что память тогда неподвижна, а мы свободны от её обременительной заботы. То, что можно понять в этом состоянии о себе, о вещах, о собственном уме, недосягаемо больше ни откуда. Да, это галлюцинаторное состояние, да, в нём кроме предметов существующих, есть не существующие, но оно продуктивно, оно исполнено открытий о самом себе и о чём то ещё, чему нашими родителями, учителями и друзьями запрещено быть. Но я не сказал, оно производит страх, панический и пьянящий сердце сверх всякой меры. Когда я был маленьким, я был из тех, кто изобретал новые виды спорта вроде прыжков на дальность с качелей или играл с электричеством, и у меня нет никаких сомнений, что то, что я здесь описываю, не понравится многим, несмотря на то, что лично я считаю, что нашёл игрушку, способную дать всё тем, у кого нет ничего – обладанье уступает переживанью, оно только средство. Глядеть на предметы – короткий путь к переживаниям, надо только чтобы не ты говорил себе о них, а они сами чтоб заговорили. Им не надо помогать, они умеют делать это гораздо лучше нас. Сперва они шепчут в виде коротких и незначительных, на границе ощутимости, сдвигов в вашем настроении, а когда маховик глядения будет раскручен, они будут говорить внятно, играя на ваших нервах, как на пианино играет неуравновешенный музыкант. Вы будете просить их прекратить и продолжать, прекратить потому что ваше тело слишком слабо для сил, которые его коснуться, а продолжать, потому что в этом есть какой-то необъяснимый азарт. Я размышлял о природе этого притяжения и среди моих догадок есть в том числе и довольно патологические, которые я постеснялся бы разгласить. Эти силы или ерунды можно называть энергиями, которые совместимы или не очень, с нашими телами. Они не что-то размытое или абстрактное, а вполне осязаемые предметы иных плоскостей нашего существования.